Пост N: 636
Зарегистрирован: 01.03.07
Откуда: Россия, Волгоград
Рейтинг:
0
Отправлено: 21.04.07 14:19. Заголовок: РАССКАЗЫ О ЖИВОТНЫХ
Про Красную Шапочку Я всегда очень любила собак и мечтала, чтобы их было не одна, а больше. В семье моей одноклассницы жил овчар Джек, отличавшийся очень жестким нравом. Он бесцеремонно относился ко всем в своей семье-стае, кроме отца моей одноклассницы, и потому у женщин в этой семье были большие проблемы с этой собакой. Рослый, крепкий, зонарно-рыжий, с крупными ушами торчком и пушистым волчьим хвостом. Щенком его часто принимали за рыжеватого волчонка, а взрослым он стал похож на волка ещё больше Джек дрался со всеми кобелями в клочки, оттащить его в этом состоянии было очень трудно. И потому мама одноклассницы легко согласилась, чтобы с Джеком гуляла я. Удивительно быстро Джек признал за мной первенство, и мы очень подружились. Ещё удивительнее оказалась дружба между обоими кобелями – Джеком и Марсом. Марс тоже не пропускал ни одной возможности подраться, не боялся даже доберманов, хотя сам был пуделем. Между собой они были очень дружны, превосходно слушались меня, а Джек добровольно исполнял обязанности телохранителя. Прогулки с двумя собаками обычно проходили по лесу, были продолжительны, и потому я брала Джека у одноклассницы на полдня, возвращая пса лишь вечером, когда приходили её родители. После прогулки мы с собаками шли ко мне домой, они уютно располагались у меня в квартире, я делала уроки и наслаждалась их обществом. В один из таких дней я уже приступила к урокам, как вдруг неожиданно вспомнила необходимости срочно уехать, причём на 3-4 часа. Беру Джека и бегу к однокласснице. Но дома у них никого нет, а у меня цейтнот. Ладно, оставлю обоих у себя, не в первый раз. Торопливо одеваюсь и, уже взяв в руки ключ, вспоминаю ещё одну вещь: сегодня должна приехать в гости моя любимая бабушка. Скоренько пишу записку на клочке бумаги: «бабушка, осторожно, дома волк», цепляю её на запертую дверь и отбываю. Мероприятие было важным и интересным, я совершенно забыла о том, что дома. Когда я покинула заведение и направилась к трамвайной остановке, чтобы ехать домой, уже смеркалось. Прикидывая как расскажу родителям, как всё прошло, я представила как подхожу к квартире, вставляю в замок ключ … Боже мой!!! БАБУШКА! Она уже должна быть у меня дома! Воображение нарисовало вот что: Милая, добрая старушка, с сумкой с гостинцами для любимой внучки поднимается на лифте, подслеповато шарит ключом в поисках замка. Нашаривает записку, прячет в карман, потому что очки в сумке. Она прочтёт её в квартире, ведь там удобнее поставить сумку и найти очки. Она очень боится собак, даже нашего архивоспитаннейшего Марса обходит и просит закрыть его в комнате. Не смотря на возню за дверью, собаки молчат, так воспитаны. Бабушка вставляет ключ в замок и открывает дверь, переступает порог, глядя под ноги, и тут к ней подходит Джек, который видит её первый раз… Я столь ясно представила себе сцену из сказки «Красная Шапочка», что у меня похолодели ладони, а по спине пошли крупные мурашки. Но это было не всё: Юная Красная Шапочка, ничего не подозревая, выходит из трамвая и, весело насвистывая, идёт домой. Поднимается на лифте, вставляет ключ в замок и открывает дверь. И видит лежащую на полу бабушку и сидящего рядом Волка… Даже волосы зашевелились… Весь заряд хорошего настроения, полученный на мероприятии, как корова языком слизнула. Я гадала, что увижу, прибыв домой, и что увидят родители, если приедут раньше меня. Чаще всего в мыслях звучало слово «безответственность». Трамвай ехал невыносимо медленно. Вот моя остановка. Ноги ватные. Еле иду. Бросает то жар, то в холод. Лифт. Мой этаж. Дверь. За дверью ТИШИНА. Я – Красная Шапочка. Надо позвонить в дверь, типа дернуть за верёвочку, дверь и откроется. А в домике уже все съедены. И Волка Шапочка сама привела. Дрожащим ледяным пальцем давлю на кнопку звонка. Предобморочное состояние. Пауза. Тупо смотрю на дверь. Труп милой доброй старушки поперёк коридора, вокруг фантики от гостинцев…Рядом сытый Волк с круглым пузом. – Там открыто, входите! – слышен из-за двери голос моей бабушки. Не веря собственным ушам, толкаю дверь и замираю на пороге. Вот это зрелище! На табуретке у входа на кухню сидит моя чудесная, до обморока боящаяся собак, бабушка и кормит из рук обоих псов кусками хлеба. А они аристократично сидят рядом, бережно беря из ей сморщенных пальцев куски каждый в свою очередь! Я потеряла дар речи. – Ну что же ты встала в дверях? Закрывай всё, раздевайся! Меня тут встретили, – и раздала ещё по куску. У меня язык присох к нёбу, я молча раздевалась, вешала куртку, доставала тапки и во все глаза смотрела на сидевшую в кухне троицу. Наконец язык ожил, и я спросила: – И как тебя встретили? – Ну как как? Захожу, вижу собак. Ну одну-то я знаю, это Марсик ваш, а этого не знаю. Думаю, надо хозяев дождаться. Вот и дожидаемся все вместе. – Джек! – позвала я. Пёс оторвался от созерцания бабушки и хлеба и подошёл ко мне. – Я его сейчас отведу и вернусь. Одноклассница жила в одном подъезде со мной. Спускаясь на её этаж, я молилась, чтобы там кто-нибудь был дома. Дверь открыла хозяйка, сказала «спасибо», впуская Джека домой, и мы распрощались. Проблема разрешена. Ураганный вздох облегчения. Уже поздно вечером, когда бабушка ложилась спать на приготовленную ей раскладушку, я спросила: – Бабушка! А ты прочла записку, что я оставила на двери? – Записку? Да нет, не прочла, очки были в сумке, доставать не стала. А там было что-то важное? Сейчас прочту. Вот она… – и, сунув руку в карман кофты, достала мою бумажку. Нацепив очки на нос, она села на раскладушку и поднесла бумажку поближе. – Бабушка, осторожно, дома волк, – прочла вслух она. Подняла глаза на меня. – Так это был волк?! – сиплым шёпотом спросила бабушка. Я ничего не успела ответить, потому что бабушка закатила глаза, выронила записку и повалилась на раскладушку. К счастью, обморок быстро прошёл, мы обе долго молча пялились друг на друга, прогоняя в памяти события прошедшего дня. Бабушка строго и вопросительно подняла бровь. – Да это шутка, бабулечка! – покаянно зашептала я. – Больше так не шути!! А то прямо как в «Красной Шапочке» всё…
Пост N: 637
Зарегистрирован: 01.03.07
Откуда: Россия, Волгоград
Рейтинг:
0
Отправлено: 21.04.07 14:21. Заголовок: Re:
БИМКА Моя тётя Капа очень добрый человек. И потому её Капитолиной Григорьевной никто не называет. Она всё время проводит в заботе о хозяйстве и животных, но забота эта довольно своеобразная. Главным объектом заботы является рыжая и зловредная корова Ромашка, а наименее значимым – собака Бимка. Бимке от этого плохо не было, кормили сытно, ногами не пинали, лаять не мешали. Внешне это была неказистая лохматая грязно-серая собачонка на коротких лапах, весом килограмм 7-8. В дом ей входить разрешалась только в прихожую и только в дождь, потому как будки у неё не было, а хорониться от непогоды в хлеву – беспокойство для коровы, а она и так бодается и лягается по любому поводу. Бимка всё время привлекала моё внимание своим игривым нравом, дружелюбием и жаждой радости. Правда в руки я её не брала и не гладила, а только наблюдала со стороны. В один из дней я спросила тётю Капу: – А можно я поглажу Бимку? – Ох, доченька, конечно, гладь! Только руки потом помой, а то она лазит везде…– сказав это тётя Капа с вёдрами в руках удалилась в хлев. Не раздумывая долго, я зашла в кухню, отломила кусочек хлеба и вышла во двор. Бимка выкусывала блох на спине, свернувшись в тугое кольцо с торчащим кверху хвостом-флагом, который в такт челюстям мелко дрожал в воздухе. – Бимка! – позвала я. Даже ухом не повела. Хриплое дыхание в вперемешку в пулемётным кц-кц-кц-кц зубов в недрах шерсти. Спустившись с крыльца, я подошла совсем близко и присела на корточки. Бимка заметила меня лишь через минуту и, радостно тявкнув, вскочила и замахала хвостом. Кусочек хлеба с моей ладони был взят спешно, но аккуратно. Я дала второй, побольше, и, пока она жевала, погладила её. Жёсткая терьерья шерсть с толстым слоем пыли. Бимка восторженно завертелась у меня под ногами, умоляя не уходить и дать ещё что-нибудь. – Ни к чему баловать! – строго высказалась тётя Капа, выходя из хлева. – Ну она же единственная собака здесь! Жалко! Тётя Капа укоризненно покачала головой и пошла в «службы» – амбары и сараи под одной общей крышей, где в идеальном порядке хранилось хозяйственное оборудование, стояли сверкающие чистотой бидоны, бочки для засолки с каллиграфическими ярлычками, пакеты с витаминами для коровы, формочки для масла и другая подобная всячина. Из хлева раздалось гневное мычание и грохот копытом по стенке хлева. Бимка подскочила в испуге и в момент скрылась за домом. Бабах второй раз! – Ромашка, Ромашка! Тише! – громко, но ласково сказала тётя Капа, резво шагая в хлев. Я взглянула на руки, которыми я гладила Бимку пару раз -–мда, грязные… пойду мыть. На следующий день я припрятала хлеб за завтраком и пошла искать Бимку. Напрасно: собачонка куда-то улизнула по своим делам. Меня уже ждала гора посуды, и я принялась за работу. Всяких Дось и Фэйри тогда не было, всё отмывалось вручную, с песочком и хозяйственным серым мылом, и как только я закончила мыть посуду для людей, мне притащили посуду для животных. Труднее всего было вымыть котёл для свинок, в котором им варили картошку: он был очень большой и не влезал в раковину а снаружи был сильно закопчён. Следовало набрать тёплой воды в ведро и мыть котёл на скамье возле канавы, следя за тем, чтоб вода не бежала во двор. Бимка появилась к обеду, хлеб отвергла, и стала вертеться на крыльце, норовя проскользнуть в дом. Я её пустила и пошла за ней. – Это что!? А ну пошла!! Пробежав прямо по моим ногам, Бимка дёрнула на улицу. – Ты зачем пустила? – голос тёти Капы исключал любые оправдания. – Да что ж в этом плохого? Что она сделает? – Нагадит! – Тётя Капа, сколько Бимке лет? Разве она маленькая? – Год… Или полтора… – слегка опешив, сказала тётя Капа. – И сколько раз она гадила в доме? – Один или два. – Давно? – Год назад. – Ну тогда она и была маленькая! А сейчас-то она взрослая! Тётя Капа была в нерешительности. – Убирать сама будешь, - сердито бросила она. – Ненадолго. И в комнаты не пускай. Но пускать было уже некого. Уже за ужином я услышала Бимкин лай на улице. Шел дождь, было темно и ветрено. Тётя Капа пошла в прихожую и открыла дверь на улицу. Бимка в момент оказалась в доме. – Пошла, пошла, – мирно бормотала тётя Капа, подталкивая тапком Бимку в бойлерную. – Иди, просохни… Стараясь остаться незамеченной, я на цыпочках пробежала к бойлерной, чтоб увидеть, что там делает с собакой тётя Капа. Рядом с газовым котлом, прямо под подвешенными на тесёмках противнями с домашними ирисками и карамелями, на аккуратно свёрнутых старых ватниках лежала Бимка, а тётя Капа заботливо вытирала её шерсть тряпками, бормоча собаке на ухо ласковые упрёки: – Ну что же ты? Дождь же… Зачем так далеко бегаешь? Ушки дай вытру, совсем сырые… Млея от изобилия внимания Бимка разлеглась пузом кверху и позволяла делать с собой что угодно. Ночевала собачонка в доме, в бойлерной, в обнимку с парой хозяйских кошек. Крестьяне встают очень рано. Когда я спустилась в ванную, чтоб умыться, тётя Капа и дядя Гриша уже заканчивали завтрак, на плите, сразу на 4 конфорках варилась картошка в свинском котле. – Лабриит, тётя Капа! Здрасьте, дядя Гриша! – дядя покивал и пробубнил что-то приветственное набитым огромным бутербродом ртом. За тем он вскочил к закипевшему сильно котлу, приспустил рукава зэковского ватника и ими прихватил котёл за ручки. Я пошире раскрыла дверь кухни, но тётя Капа открыла вторую дверь, на балкон-террасу, и дядя Гриша широкими шагами покинул кухню. Ну ни фига себе! Котёл-то на 50 литров! А дядя Гриша сухощавый мелкий мужичок, сутулый и вечно не бритый. В приоткрытую дверь на террасу пахнуло морозцем, прелой листвой, по полу заклубился пар. – Чего голая стоишь! Живо одевайся, растрёпа! И дверь в дом прикрой, выстудим сейчас всё! – тётя Капа ругала меня на все корки за то, что я спустилась вниз в пижаме, но в шлёпках на босу ногу. Спорить бесполезно, и я ретировалась. Ванная рядом с бойлерной, дверь в которую приоткрыта. Бимка сладко спала на ватниках, и я, улыбнувшись, закрылась в ванной. Когда я вышла, в доме было тихо и пусто. Мой завтрак укрывала большая льняная салфетка. Хозяйские кошки сидели на кухонном подоконнике и лениво разглядывали меня. Сыр, 5 яиц, масло в плошке, полбатона хлеба, варенье в кофейной чашке. Типа, все это надо съесть. До крошки. Обычаи тут, однако… В коридоре послышался топоток собачьих лапок. Бимка сунула нос в кухню, втянула запахи и даже слегка растерялась от их вкуса. Затем взмахнула хвостом и побежала в прихожую к двери на улицу. Я сразу пошла за ней и выпустила Бимку во двор. Она не собиралась гадить в доме. Где-то через час, когда я заканчивала прибирать кухню, в дверь вошла тётя Капа, а меж её ног в прихожую забежала Бимка. – Куда! Стой! Бимка, вернись! – собачка послушалась и завертелась у ног. – Грязная, не ходи никуда! Тут я не выдержала: – Тётя Капа, давайте я её вымою! И Бимка будет чистая! – Как вымоешь? Чем? – Водой, мылом! – Так вода холодная, и на улице холодно… Простудишь собаку. – Так я её в ванне вымою! Горячей водой, и тряпками вытру. Можно феном посушить. В глазах тёти Капы стояло такое недоверие, сомнение и изумление одновременно, что на время повисла тишина. – А что с ванной будет? – И ванну вымою! Тогда Бимке можно будет по дому ходить! – Мой уж… Раз приспичило… Ошарашенная новизной идеи отмывания дворовой собаки в ванне, да еще с сушкой феном, тётя Капа развернулась и молча вышла на улицу. Бимка доверчиво крутилась у ног. Ну, дорогуша, сейчас я с тобой разберусь! Радикально! В бойлерной я набрала чистых тряпок, приготовила свой фен, взяв собачку в руки, поставила её на дно ванны, пустив горячую воду. Бимка помахивала хвостом, вывешивала язык, а я душем поливала её, превращая в мокрый клубок шерсти. Вода постепенно наполняла ванну, слив которой я заткнула, а то горячей воды из бойлера не хватит ни на какое мытье. И тут я не поверила своим глазам: по мокрой собачьей спине шагали полки блох, спасавшихся от подступавшей воды! Боже, как много! Я намылила хозяйственным мылом голову и уши Бимки, делая густую пену, а вода все наливалась. Наконец она покрыла спину собачки на палец, и я закрыла кран. Бимка наслаждалась теплом и не собиралась ни куда сбегать. Какая умница! Приподняв её на руке, я намылила спину и бока, тщательно промывая шерсть до кожи, а затем опустила собаку в воду. Клочья тёмно-серой пены поплыли по поверхности воды, и среди них плыли трупики скончавшихся блох! Вау! Какие хрупкие блохи, от мыла умирают… Тем лучше, собака и без блох останется. Пока мы губили блох, бойлер успел нагреть еще воды, я слила воду и пустила в ванну чистую. А затем Бимка побывала и в третьей воде. На финал остались хвостик и живот. Намыливая живот, я наткнулась на неожиданную вещь. Не поверив своим рукам, я взяла Бимку за передние лапы и поставила на задние пузом ко мне. Бог мой, кобелёк! Как же так? Почему все говорят о нём в женском роде? Они что же, ничего не знают о собаках? Фантастика! Тщательно смыв всё мыло, я принялась вытирать Бимку тряпками. Он благовоспитанно сидел на стиральной машине, терпеливо снося всё что я с ним делала. И тут произошло второе открытие: Бимка оказался не серым, а серебристым с коричневым крапом, как немецкая легавая! И не кудлатым, а с изысканным воротником и элегантными очёсами на лапах, пузе и хвосте. Решив, что раз я мешкаю, то испытание завершено, Бимка ловко спрыгнул на пол и побежал в прихожую. И там, на самой серёдке, принялся кататься по паласу. Я выскочила за ним и стала тереть его тряпками, надеясь, что никто не зайдёт и мне не попадёт за мокрую собаку, вытирающуюся о палас. Напрасно я надеялась. Дверь распахнулась и вошла тётя Капа: – Ты не видела Бимку? Её нигде нет! – Тетя Капа! А какого пола Бимка? Мой вопрос застал её врасплох. – Как какого пола? – Ну, Бимка кобель или сука? Тётя Капа напряжённо задумалась. А потом смущенно протянула: – Никогда не задумывалась… А это что за собака? Чья это? Не засмеяться было очень трудно: – Тётя Капа, это и есть Бимка! Она недоверчиво смотрела то на меня, то на собаку, которая вилась вокруг нас и тявкала от нетерпения. – Это не Бимка… - шептала она. – Совсем непохожа на Бимку… Бимка? Это ты? Пёсик радостно запрыгал, стал лаять, лезть на руки. – Бимка, моя хорошая Бимка, какая красивая! – Между прочим, Бимка ещё и мальчик! – Мальчик? Откуда ты знаешь? – Вот, смотрите! – я подняла пёсика за подмышки и предъявила неоспоримые доказательства, – самый настоящий мальчик! Изумляться ещё больше тётя Капа уже не могла. Она молча развернулась и вышла из дома. Через час я выпустила собаку на улицу, и обновлённый Бимка с лаем помчался через весь хутор. – Зачем выпустила? – ворчливо спросила тётя Капа. – Испачкается теперь! Я прыснула в кулак и пошла к дороге, посмотреть на вояж Бимки по хутору. Весь этот вечер, и следующий вечер, и ещё один к тёте Капе приходили соседи и спрашивали, что она сделала с собакой, чем она её покрасила, стригла ли, где купила такого милого пёсика. Тётя раз за разом объясняла, что собаку вымыли горячей водой с мылом и от того она стала такая. А Бимка дефилировал по улочкам хутора как заправская фотомодель и получал подачку за подачкой. – Уже три дня не кормлю, – заметила практичная тётя Капа, пуская Бимку ночевать в гостиную – сытая приходит. И никак не привыкну, что она - мальчик… Через пару дней я уезжала домой. Бимка уже не был так популярен, но я заметила ещё пару вымытых собак на одной из улиц хутора. Меня провожали на автобус до Даугавпилса дядя и тётя, целовали, совали в сумку подарки. Дядя Гриша пожал руку такой железной хваткой, что я затрясла рукой. – Смотри-ка, прибежал! – сказала тётя Капа. По обочине шоссе нёсся Бимка. Он со всей силой ударился о сумки, прыгнул и оказался у меня на руках, стараясь лизнуть в лицо. – Приезжай ещё! – сказал дядя Гриша. – Ещё раз его помоешь. Завершался 1991 год. Больше мы не виделись.
Пост N: 638
Зарегистрирован: 01.03.07
Откуда: Россия, Волгоград
Рейтинг:
0
Отправлено: 21.04.07 14:21. Заголовок: Re:
Путёвка в Швейцарию
(о влиянии собак на биографии людей)
Началась эта история совершенно неожиданно. Я тогда и предположить не смогла бы, чем всё кончится. Итак, всё с начала.
ГЛАВА 1. Знакомство.
Я шла домой. Солнце уже зашло за дома, небо из белёсо-голубого стало серым. Надо собаку погулять, как приду. Мой дом, корпус 4, обыкновенная 9-этажная хрущевка, стоит к улице тылом и сочленён углом с точно таким же домом с номером корпус 3. Перед подъездами обоих домов асфальтированные дворики, где девочки скачут на расчерченных мелом «классах». От соседних пятиэтажек эти дворики отделяют старые липы и тополя, меж которых прячется песочница и скамейка для мамаш. Если идти от трамвайной остановки к подъезду, то во двор входишь огибая кирпичную стенку магазина, составляющего единое целое с моим домом. И пока её не обойдёшь – не увидишь что происходит во дворе. Так вот, войдя во двор, я забыла куда шла: во дворе соседнего дома стояли 2 телекамеры на треногах. А рядом вертелись киношники, вытаскивая из кофров и сумок реквизит и прожекторы. Потоптавшись с разинутым ртом, я заспешила в дом. Такое зрелище пропустить нельзя!
Через 15 минут я и Нильс были во дворе. Начинало темнеть. Киношники уже расставили аппаратуру и занимались «декорациями»: в скверике, что находился средь деревьев напротив соседней 9-этажки, они втыкали в край клумбы множество свечей, белых, желтых, тонких и толстых.
Об этом скверике надо сказать отдельно. Появился он при строительстве домов, в 1964 году, об этом сообщал памятный камень в глубине посадок. От подъезда 3го корпуса прямо в скверик вела дорожка, обнесённая проволочной оградкой высотой 30 см. В конце дорожка разветвлялась и обходила центральную клумбу с чашей для цветов посерёдке. Проволочная оградка продолжалась по внешнему краю дорожки, пробегала позади трёх скамеек, вкопанных вокруг клумбы, и заканчивалась на выходящих из посадок двух дальних дорожках. Вдоль всей оградки были посажены восхитительные цветы, деревья были редких пород, а клумба пестрела от маргариток, настурций, резеды, бегоний и петуний. Чашу украшал пышно распустившийся душистый табак. Свечи были высокие и торчали над цветами. Киношники тихо переговаривались между собой и не спешили. Решив, что у меня есть запас времени, я провела пса по его привычному маршруту и отвела домой. Вернувшись, обнаружила, что часть свечей уже горит, на центральной скамье сидит красивая молодая женщина в шали и с гитарой. Двое киношников выставляют свет на эту женщину и слушают указания третьего, с бородкой, и женщины. Но что удивительно: все разговоры идут на немецком языке! Кто же они? Я решила остаться и увидеть всё, что будет происходить .
Как только все свечи были зажжены, начались пробы. Женщина пела под гитару русские романсы на русском языке, один из киношников стал звукооператором, сидел близко от певицы, но вне кадра, и записывал её восхитительное пение. Киношник с бородкой оказался режиссёром, он рублеными немецкими командами распоряжался что и как снимать, и становился всё более недовольным. И было с чего: съёмка никак не шла, а свечи сгорели уже до половины и часть из них стала ниже цветов.
Уже стало совсем темно и похолодало, вышел во двор мой отец и поинтересовался, думаю ли я идти домой. Я объяснила, что фильмы вы соседнем дворе снимают не каждый день, и я намерена стоять до конца. Гневным шёпотом отец высказал мне своё "Ф" и ушел домой. А я с пятком других зевак осталась смотреть. Наконец в кинокоманде было достигнуто согласие, и началась сама съёмка. Были включены спрятанные за скамейками оранжевые софиты, зажжены новые свечи, два узких прожектора светили с капота автомобиля на певицу. А она чарующим сильным голосом пела старинные романсы, аккомпанируя себе на гитаре. Я поразилась её голосу. Всю репетицию она пела тихо, едва различимо, а сейчас от её мощи вибрировал кузов "Жигулей", за которыми я стояла. И это без всяких микрофонов! Было заснято 3 романса, во всех окнах торчали зрители, прохожие топтались позади съёмочной группы. Когда всё кончилось, раздались жидкие аплодисменты, и зеваки быстро разошлись. Певица завернулась поплотнее в шаль, взяла гитару за гриф и пошла прямиком в подъезд 3 корпуса. Я поняла, что если не спрошу сейчас, так ничего и не узнаю.
– Простите… - она обернулась и улыбнулась. Улыбка у неё была как на рекламе зубной пасты. – А кто эти киношники?
– Австрийское телевидение. Снимают фильм о русском искусстве.
– В нашем дворе?? – я была изумлена.
– А у нас хороший двор! – она обвела сквер рукой. – Это же чудо! Столько цветов, так уютно!
– Да, наверное… Помогу собрать свечи. – Я отошла и принялась помогать. Многие свечи оказались церковными тонкими свечками.
Домой я вернулась почти в полночь
ГЛАВА 2. Визит.
Пару недель спустя я прогуливалась с Нильсом, когда меня окликнули. Оборачиваюсь – певица!
– Я сглотнула и протянула руку, нервно пытаясь вспомнить её имя. Тщетно! Не помню, хоть убей!
– Здравствуйте, - растерянно замямлила я. – Не припомню имени…
– Светлана. Можно просто Света.
– Очень приятно! – искренне воскликнула я.
– А как его зовут? – Света протянула руку к Нильсу, чтоб погладить, но пёс отодвинулся и насторожился.
– Это Нильс. Он эстонская гончая.
– Можно я угощу его?
– Конечно. А чем?
– А что он любит?
– Всё подряд и побольше, - хихикнула я.
Света сунула руку в сумку и вынула оттуда сосиску. Пока она снимала шкурку, Нильс утратил все свои серьёзные манеры и принялся нагло выпрашивать, сев столбиком и вывесив язык. Этот трюк он делает дома, выклянчивая подачку со стола. Но на незнакомых с ним людей этот фокус производит неизгладимое впечатление. Света ахнула и приготовилась дать сосиску целиком.
– Нет, нет! Не так! – вмешалась я. – Пусть он заработает!
Я взяла вожделенную сосиску, разломила на несколько частей и начала отдавать собаке разные команды. Ради сосиски Нильс был готов на куски разорваться! Он прыгал через забор палисада, делал столбик, ходил на задних лапах, говорил «гав!», полз как червяк и подавал все лапы. Света была в восторге.
– Приходи на чай! – внезапно предложила она. Хорошо что я в этот момент отдавала псу последний кусок сосиски, а то такого вытянувшегося от изумления лица Света наверняка испугалась бы…
– А куда? – осторожно спросила я.
– Так мы же соседи, вот мои окна! Придёшь? – как я могла отказаться, я столько могу узнать!
– Во сколько?
– К 21 часу. Подходит?
– Обязательно приду!
Света направилась в свой подъезд, а я в свой. Это приглашение было на столько неожиданным и невероятным, что я всё прокручивала и прокручивала в голове наш разговор, боясь что мне померещилось. Я всегда была ценителем классической музыки. А тут человек, который не только ценит её, как и я, но ещё и исполняет её! От волнения у меня начали дрожать руки.
Ровно в 21 час я нажала кнопку звонка Светиной квартиры. Открыл мне дверь круглолицый мужчина с заметным брюшком, выпирающим из брюк.
– Буэнос ночес! – радостно произнес он и галантно предложил помощь в снятии плаща. Из недр квартиры послышался бодрый голос Светы, которая тараторила по-испански, а мужчина ей отвечал так же по-испански.
– Познакомьтесь! Саша, у неё хорошая собака, Луис, мой муж! – я протянула руку сияющему белозубой улыбкой на смуглом лице Луису, и он её очень эмоционально пожал. – Луис плохо понимает по-русски.
Меня пригласили в большую комнату со скупой, но стильной обстановкой. У зашторенного тяжёлыми портьерами окна стоял круглый стол под старинной толстой скатертью, окруженный тремя венскими стульями. Книжный стеллаж, плотно забитый книгами из «Библиотеки мировой литературы». Торшер с шёлковым абажуром рядом с большим диваном и креслами. Я устроилась на диване.
О чём мы тогда болтали, я особо не помню, но когда Света сказала, что Луис - чилиец, я опять изумилась донельзя. В моей памяти Чили – воплощение коммунистических идей, родина революционера Корвалана и прогрессивного президента Альенде. Все газетные штампы сразу всплыли в моей голове. Я словно на фотороботе мысленно прикладывала эти штампы к облику Луиса и никак не могла их совместить. Ну не вязался счастливый, жующий блинчики с вареньем на московской кухне толстяк с образом пламенных чилийских борцов с хунтой генерала Пиночета. Осторожно, выбирая выражения помягче, я спросила через Свету у Луиса, что он думает о Пиночете и всей этой истории.
– Пиночет молодец! – с жаром сказал Луис. – Спас страну! Мы бы просто погибли с этим Корваланом! А Альенде просто бездарь в политике! Лучше бы лечил детей.
Сказать, что я была удивлена – не сказать ничего. Что была в шоке – тоже не сказать ничего. Я едва не выронила вилку и с трудом проглотила то, что было во рту. И произнести хоть что-нибудь я не могла минут 5. Луис рассказал о Чили такое, что никогда бы не рассказала наша пропаганда, не написала бы ни одна газета. Я впервые слышала искреннее мнение о коммунизме и коммунистах.
– У вас странный народ, – сказал Луис с надрывом, – совсем не любят детей, а вместо детей заводят собак…
И рассказал о детях на вокзале и попрошайках в метро. И что им никто не подаёт, не ведёт домой, чтобы накормить и обогреть. А вот уличных собак все кормят и жалеют. Даже будки им строят.
Конечно, я пыталась хоть как-то оправдать наших людей, но как-то неубедительно всё это смотрелось. Я хотела узнать много нового. И я узнала. Но что такое и столько – и предположить не могла…*)
Расстались мы за полночь, очень дружески.
ГЛАВА 3. Музыка.
Света стала моей подругой и оказалась крайне многогранным человеком. Она работала переводчицей с немецкого и испанского сначала в Интуристе, а с началом перестройки стала переводить приезжающим для бизнеса иностранным специалистам. Во время нашего знакомства она работала на кондитерской фабрике Рот Фронт с инженерами из Германии, которые устанавливали новое оборудование. (Именно на этом оборудовании сейчас выпускаются фирменные шоколадные конфеты в фантиках, как у сникерса). Она возвращалась вечером, часов в 9, и всё время старалась застать меня на улице с собакой. Мне это очень льстило, и я всячески потворствовала этим встречам Светы с Нильсом. Пёс после истории с сосиской её просто обожал и, увидев Свету издали, начинал орать дурным голосом, пугая прохожих. Пообщавшись с собакой, Света шла домой, я тоже, а придя сразу открывала форточку, чтобы лучше слышать. Потому что, войдя в квартиру Света принималась петь! Боже, какой голос! А если дома был Луис – тогда они пели дуэтом, и я воспаряла над бытом под эти волшебные звуки. А пели они арии из опер, на разных языках, хорошо поставленными, чистыми голосами, под звуки фортепиано, на котором играли оба. Никакой магнитофон на такое не способен!
Позже я узнала, что Света стала принимать участие в работе церковного хора при костёле святого Людовика на Большой Лубянской улице. Однажды она пригласила меня послушать её дуэт с Луисом во время праздничной мессы, и я с радостью согласилась. В маленьком уютном, отделанном деревом костёле замечательная акустика, и голоса Светы и Луиса разносились под его сводами пением ангелов с небес… Сочное контральто Светы и бархатный баритон Луиса, бриз и буря, бубенец и колокол… Спустя пару месяцев Луис устроился в какой-то малоизвестный театр в качестве оперного певца, и музыки в их доме стало еще больше. Пение радовало меня теперь каждый день, зачастую хором из нескольких голосов: к моим друзьям приходили артисты того самого театра и отрабатывали арии.
Этот кайф длился целый год.
ГЛАВА 4. Точка отсчёта.
Театральная карьера Луиса принесла свои плоды. Чувствуя потребность в своей работе, Луис стал брать уроки у консерваторских профессоров, и я нередко бывала на этих певческих вечерах. Как-то я спросила Свету:
– Мне так нравится слушать вас, и ты часто меня приглашаешь. Но мне совершенно нечего сказать вам по поводу того, что я слышу. Одни щенячьи восторги.
– Эти восторги искренние, не так ли? – спросила Света.
– Ну разумеется! Абсолютно искренние!
– Потому я тебя и зову. У артистов искренность редко встречается. Ты - наш гамбургский счёт.
Господи, какая на мне ответственность! А я и не подозревала…
Звонок по телефону. Звонила Света:
– У тебя камера работает?
– Да. А что?
– Нужна твоя помощь. Луису надо сделать запись для прослушивания.
– Когда?
– Сегодня. Сможешь?
– Нет проблем! Но надо всё подготовить.
Всё как тогда, в сквере, только без свечей и на квартире, пел Луис, а за всю киногруппу одна я. Света же играла на фортепиано. Зашибись… Запись нам удалась. Она была выслана в Швейцарию на конкурс оперных исполнителей. Луис через месяц уехал петь в город Базель, в городской театр, он выиграл этот конкурс и занял вакансию солиста оперы. У него было 25 конкурентов, но прошёл он один. Жильё он снял в крохотной квартирке-мансарде, фотографии которой прислал жене и написал ей, что как только заработает – вызовет её.
Света, оставшись в Москве, пела куда реже, чем с Луисом, и, видно, не смотря на письма и звонки, очень по нему скучала. Однажды она застала меня зимним утром во дворе в обществе 3 собак (за год у меня появились ещё 2 собаки, Стрелка и Янта). Мы поболтали о погоде, еде и моде, как вдруг Света меня спросила:
– А как ты умудряешься гулять со столькими собаками?
Я очень удивилась этому вопросу, ведь что-то объяснить про прогулки с собаками можно лишь тому, кто хоть раз с ними гулял. А Света никогда этого не делала.
– Я могу это показать, Света. Давай сходим на прогулку вместе, и ты всё увидишь! – предложила я. К моему изумлению, Света согласилась.
К назначенному часу я встретила её в сквере с 4 собаками на поводках. Четвёртым был Гардик, зять Нильса, который жил у моих друзей в соседнем квартале. Света по моему совету оделась потеплее, длинный шарф свисал с её плеч.
– Что ж, идём! – сказала я, подбирая поводки. – Наш путь лежит на высковольтку, там есть где побегать!
Для полного погружения в роль собаковода я вручила Свете поводок от Стрелки, показала как держать, насыпала ей в карман сухариков для собак, и мы быстро зашагали к лесу.
Высоковольтка – это гигантская просека в лесу, шириной метров 200 и длиной несколько километров. Она начинается от нашей электростанции (1 км от моего дома) и тянется в двух направлениях за пределы города через лес. По середине просеки стоят в два ряда высоченные опоры ЛЭП с толстыми проводами, подвешенными на гирляндах изоляторов. Один такой изолятор как-то попался мне разбитым на земле, он был диаметром около метра. Между рядами опор проложена дорога из бетонных плит, выщербленных и раскрошившихся от времени. Зимой эту просеку покрывает белый ковёр снегов, дорога превращается в тропу, а по снегу тут и там проложены лыжни. Прозрачный лес из лип, берёз, клёнов с редкими елями выглядит издали мёртвой чёрной стеной. В безветренную погоду эта стена отражает чистое отчётливое эхо, и если собака залает, то кажется что собак много.
Погода в тот день была пасмурной, к прогулкам не располагала, и потому мы со Светой оказались на высковольтке совсем одни, других людей, на сколько хватало обзора, не было. Чтобы быстрей выйти в заданный район, я вела псов на поводках, а придя к просеке разом всех спустила.
Пока я обвешивала пояс снятыми намордниками и поводками, чтобы ничего не уронить и не потерять, собаки с восторженным лаем и воем рванули по снежному полю. Главной заводилой гонки, как всегда, стала Стрелка, лёгкая и тонконогая, она длинными скачками неслась прочь, а стая надрывающих глотки гончих, проваливаясь по грудь в снег, преследовала беглянку. Звуки этой погони разнеслись по просеке, отразились от обеих опушек и превратились в неописуемый хор, казалось, мы присутствуем на парфорсной охоте. Гардик частил рубленым баском, Янта вякала пронзительным альтом, а Нильс ревел несмолкающей сиреной старой пожарной машины. Света обмерла. Её музыкальному слуху такое сочетание звуков попалось впервые. Голоса гончих передают всё, что собаки чувствуют во время преследования зверя, всю страсть, ярость, жажду победы. Именно это Света и услышала. Потрясению её не было предела.
Я тронула её за руку, чтобы вывести из ступора, и мы двинулись по тропе к Каменному Сараю – сооружению на повороте просеки с северного направления на западное, в полутора километрах от нас. Из-за леса показался край мрачной серой тучи, принесшей снег. В воздухе закружились мелкие стеклистые снежинки, скрывая далеко улетевших псов. Надо бы им вернуться. Я набрала в грудь воздуху, выпрямила горло и громко позвала собак. Света шарахнулась от меня и чуть не села в сугроб. Я испуганно смотрела на её реакцию. – Что-то не так? Слишком громко? – я была готова извиниться. – Нет, нет! Просто неожиданно! – она уже отошла и стала прежней. – Их иначе не докричишься, - оправдывалась я нерешительно. Мой вопль был услышан, псы быстро неслись прямо по тропе к нам навстречу, и через минуту уже плясали у наших ног. Раздав им по кусочку сушёного хлеба, я снова их отпустила. Они только того и ждали, сорвались с места, и гонки продолжились. Света также угощала собак и теперь вытирала обслюнявленную руку, шепча что-то себе под нос растерянно и изумлённо. Пока мы были на высоковольтке, я управляла собаками подавая команды тем же особым воплем, что так ошарашил Свету. Она уже не пугалась, но старалась оказаться у меня за спиной в момент подачи мной голоса. Мощь я выдавала такую, что псы слышали меня за 800 метров. (Надо сказать, что сейчас я на такой трюк не способна). Домой мы вернулись переполненные впечатлениями и с сугробами на шапках. Света признательно пожала мне руку у дверей подъезда, а я повела в квартиру умиротворённых псов. Пока я раздевалась, собаки вповалку рухнули в прихожей и в момент заснули. Сидя за чашкой обжигающего чая, я сомнением размышляла о том, насколько я испортила отношения со Светой, вытащив её в лесные дебри и продемонстрировав столь вульгарные манеры. Псарь и светская барышня. Мдааа… Приглашения на певческие посиделки перестали поступать.
ГЛАВА 5. Пробуждение чуда. Прошло более полугода с той зимней прогулки. Я почти не встречала Свету на улице, только иногда, и всё время мельком. Пение из её окон слышалось редко. Я казнила себя и сожалела об ошибке, которая оказалась прямо-таки роковой. Сентябрьским вечером я шла из магазина, когда мне навстречу попалась Света. Увидев меня, она резко подошла ко мне и заявила: – Ты должна это услышать!! Приходи сегодня вечером! – и выжидательно на меня посмотрела. – Да, я приду… А что я должна услышать? – такое неожиданное приглашение было не в привычках у Светы, и я была очень смущена. – У меня открылось меццо-сопрано! – прошептала торжественным голосом Света и быстро пошла прочь. Я замерла точно соляной столб. Изменение голоса в 36 лет? Невероятно!.. Такое точно надо услышать! Когда я пришла к Свете у неё уже собрались гости. Я никого из них не знала, манеры у всех были сугубо аристократические. Я среди этой тусовки как ворона в стае лебедей. Меня представили как очень близкую подругу, ввергнув меня в конфуз и вызвав томатный румянец до самых ушей. За фортепьяно сидела почтенная худощавая леди со старинной янтарной брошью на изысканном платье. – Продолжим? – вежливо поинтересовалась она и, кивнув Свете, заиграла. Голос Светы поразил меня. Она пела низким сильным богатым обертонами голосом, буквально создавая ударную волну. Ария Леля из «Снегурочки» в её исполнении звучала гимном, исполненным торжества жизни. Дамы и господа зааплодировали и затараторили между собой, горячо обсуждая услышанное. Рефрен был один – ты должна петь в опере! Потом был чай за круглым столом с гобеленовой скатертью, домашним вареньем и пирогом с верёнкой. Дамы, словно в кино про начало 20 века, орудовали ножичками и вилками для пирожных, изящно держали тонкие чашки с чаем и рисовали перед Светой радужные перспективы. Все они оказались консерваторскими преподами и профессорами. Я молчала, внимательно всё слушала и пыталась определить свою роль в этом богемном собрании. Света наливала чай в опустошаемые чашки, подкладывала куски пирога и внимала советам спецов. Заметив, что я скучаю и намерена тихонько уйти, она покачала головой и попросила, склонившись к моему уху: – Не уходи, я их скоро провожу. Мне надо кое-что тебе сказать. Когда последние гости отбыли, Света вернула меня в кухню, снова усадила за стол, выставила роскошную бутылку чилийского вина «Подвальчик дьявола» и бокалы. – Я должна сказать тебе огромное спасибо! Спасибо от всего сердца! – с чувством произнесла моя подруга. – Я совершенно растерялась: – За что??? – Ты помогла мне найти моё меццо-сопрано! – и, глядя на моё вытянувшееся лицо, добавила: - Я использовала твой приём подачи голоса и получила свой новый голос! Помнишь, как мы ходили зимой вместе гулять с собаками? Я едва не выронила бокал из рук. Просто шоковое состояние наступило. Света налила в него вино, мы чокнулись и выпили. Я даже не ощущала вкуса вина. – Мы так долго не виделись, я думала, ты страшно на меня обиделась,…– пробормотала я, глядя в бокал, – да пения совсем не было слышно… – Я занималась у педагогов, в консерватории. Сейчас ты видела как я сдала экзамен! За пятёрку! – и она вновь наполнила бокалы. Бутылку мы уговорили за час.
ГЛАВА 6. Путёвка Света бросила все силы на совершенствование своих вокальных данных. А на это была нужна куча денег. Она сидела над переводами разных технических документов до поздней ночи, и всё заработанное несла в консерваторию. Бытом занялась её мама, Надежда Витальевна, постепенно превращавшая стильную квартиру Светы в милый старушкин домик. К Рождеству приехал из Швейцарии Луис, и я две недели слушала фантастические дуэты. А потом настала тишина. Выдержав неделю, я позвонила Свете и услышала голос Надежды Витальевны: – Так они вместе уехали в Швейцарию! Работа у них там. Вот вам и результат прогулки с моими собаками. Что тут скажешь… Через полгода Света позвонила мне домой из Базеля и рассказала, что с нового сезона будет петь в том же театре, что и Луис. Что ей предложен контракт на год, и если всё будет хорошо, то его продлят. Я очень за неё порадовалась. Сегодня Света и Луис живут в Швейцарии, у них свой дом в курортном городке, Луис гастролирует со сложными оперными ариями по престижным театрам Европы, Света подписала выгодный контракт на 5 лет. Надежда Витальевна домоправительствует в их двухэтажном доме. И хотя моя подруга далеко, я счастлива за неё. p.s. С 2003 года Надежда Витальевна живёт с дочкой и зятем в Швейцарии, уехала насовсем.
*) специальный комментарий: Парадокс Аугусто Пиночета заключается в том, что, ограничивая политические свободы сограждан, более того – пойдя на репрессии и даже расстреливая инакомыслящих, он никогда не пытался оспорить то, что свобода является основополагающим принципом организации общества. И он, и офицеры, на которых он опирался (представлявшие в основном средний класс), ясно осознавали, что только общество, основанное на свободе, может создать современную экономику, ежедневно осуществлять технологическую революцию, сбалансировано развиваться. А в конечном счёте – выбраться из бедности и построить свою модель достойного существования. Период правления Пиночета был необходимым отклонением от выбранного им же стратегического пути для Чили. Отклонением трагическим, но без которого пройти весь путь было бы невозможно. При этом с самого начала однозначно и ясно генерал не только заявлял, но и делами подтверждал конечные цели своего правления. Он не позволил госорганам заняться «дирижированием», максимально открыл страну для иностранного капитала, изначально настраивал государство на поддержку отечественного бизнеса. При этом нет оснований сомневаться, что Пиночет понимал, что конкурентоспособная экономика требует адекватного политического оформления. Ушёл он, не назначив преемника и проведя честные выборы, на которых его сторонник проиграл. Упрощая, Пиночет сознательно проводил политику реакции, зная, что она может быть не слишком долгой и должна быть лишь этапом. (Из статьи А.Брудберга, «МК» за 1.03.2005) В отличие от меня, Луис все это знал, но понятие не имел, что в России неизвестно, какова роль Пиночета в развитии его родины. Я же всегда была далека от политики и верила СМИ, которые всегда были под цензурой. Благодаря Луису я сняла розовые очки и стала видеть свою страну иной, и ,увы, весьма далёкой от совершенства.
Пост N: 639
Зарегистрирован: 01.03.07
Откуда: Россия, Волгоград
Рейтинг:
0
Отправлено: 21.04.07 14:23. Заголовок: Re:
Каждой собаке своя колбаса Насчет преданности домашних животных вспомнился недавний случай... Закупали мы как то КЦ на большое семейное торжество, этак человек на сорок. Отоваривались в Суперсаме СЕДЬМОЙ КОНТИНЕНТ. Каждый из участников получил задание, что закупать и процесс пошел. Я освободился первым и мирно стоял у машины и ждал народ. И тут началась жанровая сценка... К магазину подошла крутая вся из себя пара с еще более крутым псиной, по моему это был Мастино. Причем такой гордый, что судя по всему служил когда-то у Юлия Цезаря вожаком Собачьего Сдвоенного Легиона, потом в Старой Гвардии у Наполеона Бонопарта, ну а теперь снизошел и до России Матушки. Как выяснилось позднее, красавца звали Зигфрид. Итак хозяева гордо отдали не менее гордому псу ряд приказов и вводных... Хозяин приказал - СИДЕТЬ ЗИГФРИД. Хозяйка попросила - ЗИГФРИД ЖДИ НАС ЗДЕСЬ, и удалились в магазин. Зигфрид сидел как памятник Гинденбургу и ни на кого не обращал внимания, даже на кошек и наглых голубей. На людей и собак тем более. Народу Голованов, видите ли, данный предмет не интересен. И тут из магазина вышел мой двоюродный племянник, ответственный за копчености. Он вез большую магазинную тележку, наполненную нарезками всевозможных колбас, шеек и карбонатов... И случилось чудо! Зигфрид, в течении терции, понял что все время до этого поклонялся ложным ценностям и возможно даже лжекумирам, что жизнь оказывается изначально не удалась и была только прелюдией к этой встрече. ВОТ ОН ИДЕТ, САМЫЙ ЛУЧШИЙ ДРУГ ЗИГФРИДА, САМЫЙ БЛИЗКИЙ И РОДНОЙ БЛАГОРОДНОМУ ЖИВОТНОМУ ЧЕЛОВЕК. ОЧЕНЬ ЩЕДРЫЙ И ОЧЕНЬ ДОБРЫЙ ЧЕЛОВЕК, ВЕДЬ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ЖАДНЫМ БЛАГОРОДНЫЙ ДОН, ВЕЗУЩИЙ ТАК МНОГО ВКУСНОГО. Зигфрид прыгал, вилял хвостом, повизгивал, излучал преданные взгляды, пытался помочь разгрузить тележку, вызвался охранять багажник с бесценным грузом изнутри, намекал на возможность голодного обморока, и так далее, и тому подобное. А на морде Зигфрида, было написано аршинными буквами - НУ НЕУЖЕЛИ, ХОТЬ ЧУТЬ - ЧУТЬ ЭТОГО ВЕЛИКОЛЕПИЯ, НЕ ПЕРЕПАДЕТ МАЛЕНЬКОЙ ГОЛОДНЕНЬКОЙ СОБАЧКЕ! Тут захлопнулся багажник, навсегда отсекая мечту о собачьем коммунизме, очень вовремя появились хозяева, но пока мы не скрылись из вида, Зигфрид не сошел с места и долго смотрел нам в след.
Все таки, прав был Ярослав Гашек. Преданные хозяевам собаки, бывают только в детских книжках. Автор: Сварог
Пост N: 113
Зарегистрирован: 18.06.07
Откуда: Россия, Волгоград
Рейтинг:
2
Отправлено: 15.12.07 00:47. Заголовок: Из жизни французског..
Из жизни французского бульдога Фани Колобкович.
Ребята, караул! Только что ознакомилась с человеческой энцикло-педией «25 пунктов почему не следует заводить собаку». Вы бы по-читали, чего там понаписывали все эти «собаколюбы». Граждане! Все не так страшно, как вы себе понапридумывали. Вначале, расскажу как обстоят дела в моей семье. Как только хозяйка увидела мою складчатую мордашку и толстенькую тушку с «бушевскими» окорочками, так сразу влюбилась в меня с первого взгляда и навсегда. Нет, это отнюдь не означает, что она всегда нежная, добрая и покладистая. Ну так ведь нужно приложить совсем не-много усилий и ваши хозяева станут просто шелковыми.
Начнем с прогулки. Пока я была щенком, мне прощались все детские шалости – и лужи на полу, и кучки под дверью. Но меня все равно, в мороз и дождь, жару и холод безжалостно вы-волакивали на улицу. Наивные! Это я кочевряжилась для «порядку». Ведь во всем должна присутствовать метода и дрессура. Зато те-перь, как только мне вздумается «пройтись», я делаю вид, что сейчас обгажу все полы, и хо- зяйка быстренько пристегивается на поводок и несется дышать свежим воздухом. Еще и радуется, что у нее улучшился цвет лица и исчезли пара-тройка лишних килограммов. Так, теперь питание. Тоже ничего особо страшного. Если мне надоел сухой корм, быстренько объявляю недельную голодовку. Это хозяйка думает, что недельную. А я ее уже хорошо изучила – на следующий день мне будет подана отварная курица – отказать! Не-смотря на то, что вы уже исходите слюной. На следующие сутки – печенка – тоже не едим. А вот уже на третий день можете смело диктовать свои условия – сколько кусочков сыра добавить вам на кусочек колбаски и наливать вам сливки, или можно отделаться кефиром. Все! Капитуляция полная! Больше проблем с питанием у вас не будет. Главное – выдержать характер. Опять таки – чем больше бутербродиков я съем, тем лучше настроение у хозяйки – я толстею, она избавляется от лишних килограммов, на нервной почве. Следующее – досуг. Когда я объела кусочек обоев вместе с дверной коробкой, хозяйка устроила скандал. Тогда я принялась за ее жутко модные и дорогие французские сапоги. Ага! Все познается в сравнении. Теперь у нас в квартире идеальный порядок – лишнее барахло нигде не лежит. А когда хозяйка сделала новый ремонт, то хвасталась перед всеми своими подругами – если бы не Фанечка, то мы бы еще долго не поменяли те «жуткие розочки» на стенах. И последнее – отдых. После того, как я устроила демонстрацию всех моих вокальных данных, когда хозяйка решила «устроить» ме-ня на кухне, я успешно и навсегда перебралась в ее уютную «супружескую» постель. «Супружеской» постели у нее, правда, в последнее время нет, потому как ни один двуногий «кобель» не перенес моих «стратегических» запасов пищи под хозяйкиной подушкой. Но, ее, мою хозяйку, это опять таки не беспокоит. Она только смеется, что вот так и проверяется настоящая любовь. Так что, как видите, ребята, все не так страшно, как написано в той самой пресловутой «энциклопедии». Ну, а напоследок, приведу вам пример наших соседей – стойких ненавистников собак и кошек. Папа, мама и доченька 28 лет, на выда-нье. Только женихов у доченьки на горизонте что-то не виделось и так глубоко не просматривалось, что папа даже перестал орать на девицу, если та задерживалась где-нибудь до полуночи. Ну, кому охота, чтобы дочь в старых девах осталась? Одним словом, вопрос о замужестве их дочки стоял на повестке дня очень остро. Представьте себе радость отца, когда он, где-то около 11 часов ве-чера услышал веселый голос дочки: - Мамочка, познакомься, это Эдик! «Слава тебе, Господи!» - подумал папенька и кинулся одеваться. Нацепил белую рубашку, галстук, парадный костюм, на всякий случай сбрил слегка отросшую щетинку электробритвой, щедро облился одеколоном, и ринулся на кухню знакомиться с будущим зятем. Когда он, при полном параде, распространяя благоуханья, ворвался в тесную кухоньку, никаких мужчин за столом не оказалось, а дочка держала на руках… котенка. Дальше разразился дикий скан-дал. Эдика пять раз вышвыривали на лестничную клетку и столько же раз возвращали обратно. - Выбирайте, или я, или Эдик,- в конце концов заявил разгорячен-ный папа. Через неделю ситуация устаканилась. Эдик теперь спит на подушке у отца, а в 6 утра начинает недовольно мяукать, и мужик рысью несется на кухню, чтобы покормить в конец избалованное животное. К слову сказать, доченька таки вышла замуж, но зять не пришелся тестю по душе. - Эдик намного лучше этого «идиота», - сказал он однажды по секрету моей хозяйке. Потом со вздохом добавил: «Эх, жаль, в баню со мной пойти не может и пиво не пьет. А во всем остальном золотой мужик!» А теперь признайтесь, «животнолюбы», чесно. И после этих двух идеально показательных историй, вас еще будет беспокоить воп-рос «заводить себе четвероного друга или нет?» Тогда еще раз прочитайте «25 пунктов почему не стоит заводить собаку» и быстренько бегите на «Птичку». Поверьте, не пожалеете! С уважением, Фаня Колобкович. Мысли Фанечки записала ее хозяйка Светлана Шаблевская.
"Безжалостные" люди (или продолжение истории Фани Колобкович)
Скажите на милость, как вы относитесь к прогулкам в плохую погоду. Вот я, например, без проблем выхожу из подъезда только тогда, когда термометр показывает +25, на небе нет туч и даже намека на ветер. Мне не нужно слушать прогноз погоды, я ее чувствую, эту самую погоду, еще нежась под одеялом у хозяйки. Но сегодня не моя погода. Может пронесет? Может меня не заметят? Может забудут? Заметили! Не забыли! Хозяйка уже оделась и ждет. Сама скукожилась, утелогреилась, а туда же, как будто у нее тоже туалета нет. Одумайся! Куда тебя несет? Нормальные люди еще спят под своими пуховыми одеялками. Но тут я получаю ощутимый пинок под зад и кубарем вываливаюсь из квартиры в подъезд. Ну хорошо, драться то зачем? Можно и вот здесь, в подъезде, возле теплой батарейки быстро сделать все свои дела. Теперь я получаю уже два пинка и оказываюсь на улице. Бр-рррр. Что за безжалостные люди?! Я постаралась придать своей складчатой морде крайнее отвращение: мне, благородному бульдогу, существу с тонкой душевной организацией, и ЗДЕСЬ? Господа! Вы сошли с ума, пошли домой! Там весьма комфортно можно написать на мягкий, только что выстиранный коврик и никто этого не заметит! Но у моей хозяйки, обычно ласковой и терпимой, сегодня нет души. Она не собирается вести меня домой, наоборот, направляется вглубь парка. Но ведь там нет ни одного экологически чистого мес-та! Я все их давно проверила – и эти кустики, и этот заборчик. Там везде уже кто-то был. Пока я, в который раз оббегаю эти все пере-пачканные места и не могу найти ни одного стерильного, моя хозяйка начинает терять остатки терпения. И вдруг я понимаю, что сейчас она выйдет из рамок своего воспитания и наподдает мне по моим мягким филейным частям тела. Этого допускать нельзя. Нужно быстренько что-то придумать. Я мигом поднимаю одну лапу, потом вторую, третью, затем пробалансировав мгновение на последней конечности, шлепаюсь на живот и закатываю глаза. Все! Я умерла! Ага… У хозяйки таки сердце не камень. Перепугалась, несет меня в подъезд, кладет у теплой батарейки. Хорошо то как! Вот теперь-то можно и делишки свои сделать, а что – тепло, сухо и вполне комфортно. И нечего на меня так смотреть, проще было согласится из-начально. Ведь тебе не трудно будет потом помыть лестницу? Ей богу, такая ерунда, возьми баночку хлорки – и вперед, даже запаха не останется. Если на улице идет дождь, я применяю другую методу. Я крайне брезглива и падать в лужу не стану. Оказываясь на тротуаре, по которому бегут потоки воды, я сначала тщательно трясу лапами, брызги летят на хозяйку и случайных прохожих. Не помогает. Тогда я начинаю выть. Я замечательная мастерица по вою, во мне пропала великая оперная певица. Диапазону моего голоса может позавидовать любая дива. Сначала раздается длинное, тягучее до, потом спокойное ре, следом нежное ми, чуть-чуть более высокое фа, зве-нящее соль, чистое-чистое, как звучание камертона, ля, пронзительное си, а теперь переходим на ультразвук. Как правило, уже этого не терпит никто. Но чтобы добиться совсем уж желаемого результата, могу повторить в обратной последовательности. Ага! Уже действует! Вообще-то я большой мастер что-либо придумывать. Поэтому моя хозяйка со мной никогда не соскучится. Я этого просто не позволю! Ведь чтобы она делала без меня. Ой, только это уже получится совсем другой рассказик. Скоро вы его обязательно услышите. Вот только поем немножечко, высплюсь хорошенечко и сяду сочинять. С уважением, Фаня Колобкович. Мысли Фанечки записала ее хозяйка Светлана Шаблевская.
Самым замечательным примером смышлености животных, какой я могу припомнить, служит известная такса Чедер Уайльд, бывшая гвоздем всех собачьих выставок, выведенная мною и принадлежавшая мне до самой смерти. Чедер Уайльд получил бесчисленное множество призов и так превосходно подходил для выставочных целей, что появлялся почти на каждой собачьей выставке в Лондоне, не слишком далеко расположенной. Привыкнув фигурировать на бесчисленных выставках, старина стал, кажется, считать под конец появление на выставках своей первой обязанностью в жизни, которую он, по-видимому, исполнял как для меня, так и для самого себя. Случилось, однако, что будучи во цвете лет, он сделался отцом щенка, названного мною Чеди; щенок этот оказался такой превосходной чистокровной таксой, что в один прекрасный день я решил дать старине отдых и выставить вместо него Чеди в класс молодых, новых собак. Следующая подходящая выставка открылась в павильоне садоводства в Винсент-сквере, где старина Чеддер Уайльд был выставлен бесчисленное множество раз. В день открытия выставки я решил оставить его дома. Доканчивая «туалет» его сына, я заметил, что старый пес следит за моим занятием с изумленным видом, когда же я взял щенка с собою, а папашу оставил дома, он проводил нас взором, в котором светилась злоба и ненависть. По этому взгляду я понял, что старый шельмец прекрасно знает, куда я веду его сынка. Однако, когда я вернулся домой, пес, по-видимому, простил мне свою обиду - а он знал, что его сын попал на выставку вместо него, в этом я совершенно уверен - и хотя и не встретил меня со своим обычным восторгом, тем не менее снисходительно помахал хвостом и улыбнулся мне глазами (человеку, наверное, никогда не случалось улыбаться так многозначительно, как улыбается собака). - Так, значит, все обстоит благополучно, старина, - сказал я, - Ну, я очень рад, что ты не злобствуешь на меня. Надо же и щенятам дать показать себя. В ответ на это Чеддер Уайльд продолжал только улыбаться и помахивать хвостом, а через несколько часов я взял его с собою на обычную вечернюю прогулку. В продолжении всей прогулки он, по своему обыкновению, не отставал от меня ни на шаг. Так продолжалось, пока мы не повернули к Грейкот-Гарден, ряду площадей, лежащих на таком расстоянии от павильона садоводства, что из одного места в другое можно бросить камень. Вдруг, закурив сигару, я с изумлением увидел, что моя старая такса ударилась стремглав вдоль улицы, круто повернула направо и пустилась со всех ног к Винсент-скверу. Напрасно я звал и свистал, пес быстро скрылся из виду, а я, в конце концов, решил, что, вероятно, что-нибудь особенно заманчивое побудило его убежать от меня. Относительно его возвращения домой я нимало не беспокоился, зная, что он с Ландежда найдет дорогу к моему дому в Уэстминстере. Поэтому, не тревожась больше о нем, я решил заглянуть на выставку, а по приходе домой сделать строгий выговор Чеддеру Уайльду за его неблаговидный поступок. Войдя в павильон садоводства, я сразу же заметил, что должно быть, случилось что-нибудь особенное, так как посетители стояли небольшими кучками и, очевидно, боялись пошевелиться, опасаясь какого-то нападения. Что именно могло произойти, мне было совершенно не понятно. -Что такое произошло здесь у вас? - спросил я у одного из служащих. - Да только и всего, что ваша такса сама от себя явилась на выставку, - ответил он мне. - Вон она сидит рядом с крошечной собачкой в отделе шпицов. Вы, наверное, помните, что в последний раз, как вы выставляли её здесь, это место было отведено таксам. Так оно действительно и было. Чедер Уайльд распорядился по своему и, будучи крайне возмущен тем, что я оставил его дома, чтобы дать ход его сыну, решил поправить дело и самому от себя явиться на выставку по обыкновению. Таксы самые послушные животные, и когда я приказал старому псу идти со мной домой, он, разумеется, беспрекословно повиновался, но при этом у него был такой безутешный, страдальческий вид, какого я в жизнь не встречал. Добавлю в заключение, что я уже семнадцать лет вожусь с животными, но никогда не встречал такого поразительного и яркого примера смышлености со стороны животного, каким служил поступок моей таксы... »
Рассказ Тома Ганвей «Еженедельный иллюстрированный журнал «Вокруг света» №17 за 1913 год, Рубрика "Думающие животные"
Благоговение - чувство, испытываемое человеком к Богу и собакой к человеку. (Амброз Бирс)
В рай принимают не по заслугам, а по протекции, иначе вы остались бы за порогом, а впустили бы вашу собаку. (Марк Твен)
Вот жизнь человека: в двадцать лет - павлин, в тридцать - лев, в сорок - верблюд, в пятьдесят - змея, в шестьдесят - собака, в семьдесят - обезьяна, в восемьдесят - ничто... (Балътасар Грасиан-и-Моралес)
Доброму человеку бывает стыдно даже перед собакой. ( А.П. Чехов)
Когда между собакой и кошкой возникает дружба, то это не иначе, как союз против повара. (Стефан Цвейг)
Кость, брошенная собаке, не есть милосердие; милосердие - это кость, поделенная с собакой, когда ты голоден не меньше ее. (Джек Лондон) :up:
Кошка полна тайны как зверь; собака проста и наивна как человек. (Карел Чапек)
Лучшее, что есть у человека - это собака. (Туссен Никола Шарле)
Приятно поласкать дитя или собаку, но всего необходимее полоскать рот. (Козьма Прутков) :gigi:
Собак любят за то, что они не хотят стать хозяевами. (Геннадий Малкин)
Собака - существо, которое облаивает вошедшего гостя, тогда как человек - гостя ушедшего. (Магдалена Самозванец) :umnik:
Собака прыгает к вам на колени, потому что любит вас; кошка - потому что ей так теплее. (Альфред Норт Уайтхед)
Собака так предана, что даже не веришь в то, что человек заслуживает такой любви. (Илья Ильф)
Собаки тоже смеются, только они смеются хвостом. (Макс Истман)
Собаку грызут только блохи; а дурного человека - и собаки, и блохи, и совесть. (Рышард Подлевский)
У собак лишь один недостаток - они верят людям. (Элиан Дж. Финберт)
"Чем больше я говорю с людьми ,тем больше я уважаю свою собаку. " (Блез Паскаль)
"В один прекрастный день, так происходит встреча человека и щенка. Копошащаяся масса маленьких, повизгивающих, кувыркающихся щенят - а в стороне стоит один, как утренняя звезда - ВАШ" Пем Браун
"Он родился нашим другом, его глаза еще не открылись, но он уже верит в нас: еще до рождения он вверил себя человеку" Морис Метерлинк
"Он- ваш друг, ваш партнер, ваш защитник. Вы - его жизнь, его любовь, его лидер. Он будет служить вам преданно и верно до последнего своего вздоха. Вы в долгу перед ним за счастье быть удостоенным такой преданности." Не известный автор.
"Собака - Это улыбка и виляющий хвост. И в этом она вся, остальное не имеет никакого значения" Клара Ортега
"Собака верит, что вы именно то, что сами о себе думаете." Джейн Свон
"Собака верит безоглядно, поэтому ее легко предать" Шарлотт Грей
" Я не надолго ничего не значит для вашей собаки, она знает одно: ВЫ УШЛИ" Джейн Свон
" Анубис был Богом и Выглядел как Бог" Питер Грей
"Умная, воспитанная, любящая тебя собака - это бесконечное счастье. Те, у кого была такая собака, действительно благословенны" Барбара Вудхауз
" КРАСОТА БЕЗ ТЩЕСЛАВИЯ, СИЛА БЕЗ НАХАЛЬСТВА, СМЕЛОСТЬ БЕЗ ЗЛОСТИ И ВСЕ БЛАГОДЕТЕЛИ ЧЕЛОВЕКА БЕЗ ЕГО ПОРОКОВ" Надпись на памятнике Ботсвейну, собаке Лорда Байрона
"Он родился нашим другом, его глаза еще не открылись, но он уже верит в нас: еще до рождения он вверил себя человеку" Морис Метерлинк
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 2
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
