Отправлено: 14.11.07 00:07. Заголовок: КЛАССИКИ О СОБАКАХ

СТИХИ О РЫЖЕЙ ДВОРНЯГЕ

Хозяин погладил рукою
Лохматую рыжую спину:
- Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,
Но все же тебя я покину.

Швырнул под скамейку ошейник
И скрылся под гулким навесом,
Где пестрый людской муравейник
Вливался в вагоны экспресса.

Собака не взвыла ни разу.
И лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза
С почти человечьей тоскою.

Старик у вокзального входа
Сказал:- Что? Оставлен, бедняга?
Эх, будь ты хорошей породы...
А то ведь простая дворняга!

Огонь над трубой заметался,
Взревел паровоз что есть мочи,
На месте, как бык, потоптался
И ринулся в непогодь ночи.

В вагонах, забыв передряги,
Курили, смеялись, дремали...
Тут, видно, о рыжей дворняге
Не думали, не вспоминали.

Не ведал хозяин, что где-то
По шпалам, из сил выбиваясь,
За красным мелькающим светом
Собака бежит задыхаясь!

Споткнувшись, кидается снова,
В кровь лапы о камни разбиты,
Что выпрыгнуть сердце готово
Наружу из пасти раскрытой!

Не ведал хозяин, что силы
Вдруг разом оставили тело,
И, стукнувшись лбом о перила,
Собака под мост полетела...

Труп волны снесли под коряги...
Старик! Ты не знаешь природы:
Ведь может быть тело дворняги,
А сердце - чистейшей породы!

Эдуард Асадов

*****
СОБАКЕ КАЧАЛОВА

Дай, Джим, на счастье лапу мне,
Такую лапу не видал я сроду.
Давай с тобой полаем при луне
На тихую, бесшумную погоду.
Дай, Джим, на счастье лапу мне.
Пожалуйста, голубчик, не лижись.
Пойми со мной хоть самое простое.
Ведь ты не знаешь, что такое жизнь,
Не знаешь ты, что жить на свете стоит.
Хозяин твой и мил и знаменит,
И у него гостей бывает в доме много,
И каждый, улыбаясь, норовит
Тебя по шерсти бархатной потрогать.
Ты по-собачьи дьявольски красив,
С такою милою доверчивой приятцей.
И, никого ни капли не спросив,
Как пьяный друг, ты лезешь целоваться.
Мой милый Джим, среди твоих гостей
Так много всяких и невсяких было.
Но та, что всех безмолвней и грустней,
Сюда случайно вдруг не заходила?
Она придет, даю тебе поруку.
И без меня, в ее уставясь взгляд,
Ты за меня лизни ей нежно руку
За все, в чем был и не был виноват.

Сергей Есенин

******
Песнь о собаке

Утром в ржаном закуте,
Где златятся рогожи в ряд,
Семерых ощенила сука,
Рыжих семерых щенят.

До вечера она их ласкала,
Причесывая языком,
И струился снежок подталый
Под теплым ее животом.

А вечером, когда куры
Обсиживают шесток,
Вышел хозяин хмурый,
Семерых всех поклал в мешок.

По сугробам она бежала,
Поспевая за ним бежать...
И так долго, долго дрожала
Воды незамерзшей гладь.

А когда чуть плелась обратно,
Слизывая пот с боков,
Показался ей месяц над хатой
Одним из ее щенков.

В синюю высь звонко
Глядела она, скуля,
А месяц скользил тонкий
И скрылся за холм в полях.

И глухо, как от подачки,
Когда бросят ей камень в смех,
Покатились глаза собачьи
Золотыми звездами в снег.

Сергей Есенин





Он самый верный в мире друг,
Он светоч мне в пути,
Хитер как бес,
Но сердцем чист,
И смотрит как дитя.
В почете он у королей
Любимец королев,
В работе-мастер,
А в игре-отчаянный трюкач.
Оберегает всю семью,
Хранит мое именье,
И даром что не так велик,
Достоин уваженья

Майкл Джиллоу


***

Хорошенький маленький Тяпа,
Потомок Ужасных Зверей.
Зачем этот маленький Тяпа
Всё время сидит у дверей?

Зачем этот маленький Тяпа
Хвостом начинает вилять?

О ужас!
Наш маленький тяпа
Опять
Захотел
Погулять!

Борис Владимирович Заходер



***
Как хороша,
Как изящна Левретка!
Жаль,
Что левретки
Встречаются редко!
Трудно поверить,
Что у Левретки
И у Бульдога
Общие предки!

Борис Владимирович Заходер


***
В лесочке над речкой построена дачка.
На дачке живет небольшая собачка.
Собачка довольна и лесом, и дачей,
Но есть огорчения в жизни собачей.

Во-первых, собачку слегка обижает
Высокий забор, что ее окружает.
Ведь если б не этот противный забор,
То с кошками был бы другой разговор!

Ее огорчает, что люди забыли
Придумать собачкины автомобили.
Собачка обиды терпеть не желает:
Она на машины отчаянно лает!

Ей грустно глядеть на цветочные грядки:
Они у хозяев в таком беспорядке!
Однажды собачка их славно вскопала,
И ей же, представьте, за это попало!

Хозяин собачку за стол не сажает,
И это, понятно, ее обижает:
Не так уж приятно приличной собачке
Сидеть под столом, ожидая подачки!

Но дайте собачке кусочек печенья -
И сразу окончатся все огорченья!

Б.Заходер

 Отправлено: 27.11.07 10:46. Заголовок: Ярик Однажды я лиши..

Ярик

Однажды я лишился своей легавой собаки и охотился по бродкам, значит, росистым утром находил следы птиц на траве и по ним добирал, как собака, и не могу наверно сказать, но мне кажется, я немного и чуял.
В то время верст за тридцать от нас ветеринарному фельдшеру удалось повязать свою замечательную ирландскую суку с кобелем той же породы, та и другая собаки были из одного бывшего помещичьего имения. И вот однажды в тот самый момент, когда жить стало особенно трудно, один мой приятель доставил мне шестинедельного щенка-ирландца. Я не отказался от подарка и выходил себе друга. Натаска без ружья мне доставляет иногда наслаждение не меньше, чем настоящая охота с ружьем. Помню, раз было... На вырубке вокруг старых черных пней было множество высоких, елочкой, красных цветов, и от них вся вырубка казалась красной, хотя гораздо больше тут было иван-да-марьи, цветов наполовину синих, наполовину желтых, во множестве тут были тоже и белые ромашки с желтой пуговкой в сердце, звонцы, синие колокольчики, лиловое кукушкино платье,— каких, каких цветов не было, но от красных елочек, казалось, вся вырубка была красная. А возле черных пней еще можно было найти переспелую и очень сладкую землянику. Летним временем дождик совсем не мешает, я пересидел его под елкой, сюда же в сухое место собрались от дождя комары, и как ни дымил я на них из своей трубки — собаку мою, Ярика, они очень мучили. Пришлось развести грудок, как у нас называют костер, дым от еловых шишек повалил очень густой, и скоро мы выжили комаров и выгнали их на дождик. Но не успели мы с комарами расправиться, дождик перестал. Летний дождик — одно только удовольствие.
Пришлось все-таки под елкой просидеть еще с полчаса и дождаться, пока птицы выйдут кормиться и дадут по росе свежие следы. Когда по расчету это время прошло, мы вышли на красную вырубку, и, сказав:
— Ищи, друг! — я пустил своего Ярика.
Ярику теперь пошло третье поле. Он проходит под моим руководством высший курс ирландского сеттера, третье поле — конец ученью, и если все будет благополучно, в конце этого лета у меня будет лучшая в мире охотничья собака, выученный мной ирландский сеттер, неутомимый и с чутьем на громадное расстояние.
Часто я с завистью смотрю на нос своего Ярика и думаю: «Вот если бы мне такой аппарат, вот побежал бы я на ветерок по цветущей красной вырубке и ловил бы и ловил интересные мне запахи».
Но не чуткие мы и лишены громадного удовольствия. Мы постоянно спрашиваем: «Как ваше зрение, хорошо ли вы слышите?», но никто из нас не спросит:
«Как вы чуете, как у вас дела с носом?» Много лет я учу охотничьих собак. Всегда, если собака причует дичь и поведет, испытываю большое радостное волнение и часто думаю: «Что ж это было бы, если бы не Ярик, а я сам чуял дичь?»
_ Ну, ищи, гражданин! — повторил я своему
другу.
И он пустился кругами по красной вырубке.
Скоро на опушке Ярик остановился под деревьями, крепко обнюхал место, искоса, очень серьезно посмотрев на меня, пригласил следовать: мы понимаем друг друга без слов. Он повел меня за собой очень медленно, сам же уменьшился на ногах и очень стал похож
на лисицу.
Так мы пришли к густой заросли, в которую пролезть мог только Ярик, но одного его пустить туда я бы не решился: один он мог увлечься птицами, кинуться на них, мокрых от дождя, и погубить все мои труды по обучению. С сожалением хотел было я его отозвать, но вдруг он вильнул своим великолепным, похожим на крыло, хвостом, взглянул на меня; я понял, он говорил:
— Они тут ночевали, а кормились на поляне с красными цветами.
— Как же быть? — спросил я.
Он понюхал цветы: следов не было. И все стало понятно: дождик смыл все следы, а те, по которым мы шли, сохранились, потому что были под деревьями.
Оставалось сделать новый круг по вырубке до встречи с новыми следами после дождя. Но Ярик и полукруга не сделал, остановился возле небольшого, но очень густого куста. Запах тетеревов пахнул ему на всем ходу, и потому он стал в очень странной позе, весь кольцом изогнулся и, если бы хотел, мог во все удовольствие любоваться своим великолепным хвостом. Я поспешил к нему, огладил и шепотом сказал:
— Иди, если можно!
Он распрямился, попробовал шагнуть вперед, и это оказалось возможно, только очень тихо. Так, обойдя весь куст кругом, он дал мне понять:
— Они тут были во время дождя. И уже по самому свежему следу, по роске, по видимому глазом зеленому бродку на седой от капель дождя траве повел, касаясь своим длинным пером на хвосте самой земли.
Вероятно, они услышали нас и тоже пошли вперед, я это понял по Ярику, он мне по-своему доложил:
— Идут впереди нас и очень близко.
Они все вошли в большой куст можжевельника, и тут Ярик сделал свою последнюю мёртвую стойку. До сих пор ему еще можно было время от времени раскрывать рот и хахать, выпуская свой длинный розовый язык, теперь же челюсти были крепко стиснуты и только маленький кончик языка, не успевший вовремя вобраться в рот, торчал из-под губы, как розовый лепесток. Комар сел.на розовый кончик, впился, стал наливаться, и видно было, как темно-коричневая, словно клеенчатая, тюпка на носу Ярика волновалась от боли и танцевала от запаха, но убрать язык было невозможно: если открыть рот, то оттуда может сильно хахнуть и птиц испугать.
Но я не так волновался, как Ярик, осторожно подошел, ловким щелчком скинул комара и полюбовался на Ярика сбоку: как изваянный стоял он с вытянутым в линию спины хвостом-крылом, а зато в глазах собралась в двух точках вся жизнь.
Тихонько я обошел куст и стал против Ярика, чтобы птицы не улетели за куст невидимо, а поднялись вверх.
Мы так довольно долго стояли, и, конечно, они в кусту хорошо знали, что мы стоим с двух сторон. Я сделал шаг к кусту и услышал голос тетеревиной матки, она квохнула и этим сказала детям:
— Лечу, посмотрю, а вы пока посидите.
И со страшным треском вылетела.
Если бы на меня она полетела, то Ярик бы не тронулся, и если бы даже просто полетела над ним, он не забыл бы, что главная добыча сидит в кусту и какое это страшное преступление бежать за взлетевшей птицей. Но большая серая, почти в курицу птица вдруг кувыркнулась в воздухе, подлетела почти к самому Ярикову носу и над самой землей тихонько полетела, маня его криком:
— Догоняй же, я летать не умею! И, как убитая, в десяти шагах упала на траву и по ней побежала, шевеля высокие красные цветы.
Этого Ярик не выдержал и, забыв годы моей науки, ринулся...
Фокус удался, она отманила зверя от выводка и, крикнув в кусты детям:
— Летите, летите все в разные стороны,— сама вдруг взмыла над лесом и была такова.
Молодые тетерева разлетелись в разные стороны, и как будто слышалось издали Ярику:
— Дурак, дурак!
— Назад! — крикнул я своему одураченному другу.
Он опомнился и, виноватый, медленно стал подходить.
Особенным, жалким голосом я спрашиваю:
— Что ты сделал? Он лег.
— Ну, иди же, иди!
Ползёт виноватый, кладет мне на коленку голову, очень просит простить.
— Ладно,— говорю я, усаживаясь в куст,— лезь за мной, смирно сиди, не хахай: мы сейчас с тобой одурачим" всю эту публику.
Минут через десять я тихонько свищу, как тетеревята :
— Фиу, фиу! Значит:
— Где ты, мама?
— Квох, квох,— отвечает она, и это значит: иду! Тогда с разных сторон засвистело, как я:
— Где ты, мама?
— Иду, иду,— всем отвечает она.
Один цыпленок свистит очень близко от меня, я ему отвечаю, он бежит, и вот я вижу: у меня возле самой коленки шевелится трава.
Посмотрев Ярику в глаза, погрозив ему кулаком, я быстро накрываю ладонью шевелящееся место и вытаскиваю серого, величиною с голубя, цыпленка.
— Ну, понюхай,— тихонько говорю Ярику. Он отвертывает нос: боится хамкнуть. — Нет, брат, нет,— жалким голосом прошу я,— понюхай-ка!
Нюхает, а сам, как паровоз.
Самое сильное наказание.
Вот теперь я уже смело свищу и знаю, непременно прибежит ко мне матка: всех соберет, одного не хватит — и прибежит за последним.
Их всех, кроме моего, семь; слышу, как один за другим, отыскав мать, смолкают, и когда все семь смолкли, я, восьмой, спрашиваю:
— Где ты, мама?
— Иди к нам,— отвечает она.
— Фиу, фиу: нет, ты веди всех ко мне.
Идет, бежит, вижу, как из травы то тут, то там, как горлышко бутылки, высунется ее шея, а за пей везде шевелит траву и весь ее выводок.
Все они сидят от меня в двух шагах, теперь я говорю Ярику глазами:
— Ну, не будь дураком!
И пускаю своего тетеревенка.
Он хлопает крыльями о куст, и все хлопают, все вздымаются. А мы из куста с Яриком смотрим вслед улетающим, смеемся:
— Вот как мы вас одурачили, граждане!

М.М. Пришвин

 Отправлено: 14.12.07 15:58. Заголовок: Лорд Джордж Гордон Б..

Лорд Джордж Гордон Байрон

Памятник собаке

Когда умрёт вельможа, богатей,
Известный скульптор выбьет на плите
Похвал и восхищений целый круг,
По родословной, званьям, без заслуг.

И будут восхваления гласить -
Не кем он в жизни был - кем мог бы быть.
А пёс, что верой, правдою служил,
Умрёт забытым, будто и не жил.

Чьё сердце билось преданно в груди -
Бежал всегда без страха впереди.
Когда умрёт он где-нибудь, в тиши,
Никто не воспоёт его души.

А господин, что не достоин пса,
Один спешит взлететь на небеса.
О, человек, такой же, временщик,
От власти стал бездушен и безлик!

Кто знал тебя, тот должен презирать,
Ничтожеством и пылью признавать.
За каждый миг любви ты ждёшь наград,
Фальшивые улыбки – маскарад.

Твоё величье – чванство, пошлость, вздор,
Перед любым животным ты - позор.
А эту урну, где твой пёс лежит,
Не оскверняет пусть твой гордый вид.

Его останки камни сохранят.
Верней не будет друга у меня.

 Отправлено: 15.12.07 14:15. Заголовок: Константин Паустовск..

Константин Паустовский

ДРУЖИЩЕ ТОБИК

У писателя Александра Степановича Грина был в тихом Старом Крыму невзрачный пёсик-дворняга Тобик. Пёсика этого вся улица, где жил Грин, несправедливо считала дураком. Когда соседской цепной собаке - лохматому Жоре - хозяйка выносила миску с похлёбкой, Тобик продирался в соседский двор через лаз в заборе, но к миске не подходил, страшась предостерегающего Жориного рыка. Тобик останавливался в нескольких шагах от Жоры, но так, чтобы тот не мог его достать, становился перед Жорой на задние лапки и "служил" долго и терпеливо. Так он привык выпрашивать кусочки еды у людей. Но Жора не давал ему даже понюхать похлёбки. За это стояние на задних лапках перед такой же собакой, как и он сам, люди считали Тобика дураком: зря, мол, старается. Точно так же Тобик выпрашивал кусочки еды у самого Грина, и всякий раз удачно. Хозяин был молчаливый и очень добрый человек. Обращаясь к Тобику, он говорил ему: "Дружище!" Косясь на Тобика, Жора рычал и давился. Он торопливо лакал похлёбку, а глаза у Тобика мутнели от тоски напрасного ожидания. Иной раз даже слёзы появлялись у него на глазах, когда Жора кончал есть похлёбку и тщательно, до блеска вылизывал пустую миску. После этого Жора ещё долго обнюхивал землю вокруг миски - не завалилась ли там какая-нибудь косточка. - Ну и дурак ваш Тобик, - злорадно говорили Грину соседи - Нет никакого соображения у этой собаки. На это Грин спокойно отвечал соседям: - Не дурак, а просто умная и вежливая собака. В спокойствии гриновского голоса слышался нарастающий гнев, и соседи, всю жизнь привыкшие лезть в чужие дела, уходили, пожимая плечами, - лучше подальше от этого человека.
Я увидел Тобика после смерти Грина. Он ослеп, как говорили, от старости. Он сидел на пороге глинобитного белого дома, в котором умер Грин, и солнце отражалось в его жёлтых беспомощных глазах. Услышав, как скрипнула за мной калитка, он встал, неуверенно подошёл ко мне, ткнулся холодным носом в ноги и замер. Только старый и пушистый его хвост помахивал из стороны в сторону и поднимал белую известковую крымскую пыль. - Давно он ослеп? - спросил я. - Да после смерти хозяина. Всё тоскует, всё ждёт. Я ожидал, что ответ будет именно таким, так как знал давно, что единственные живые существа на земле, которые умирают от разлуки с человеком, - это собаки. Только один раз за всю жизнь я видел действительно глупую собаку. Это было под Москвой в дачной местности Переделкино. Молодой рыжий сеттер лаял на шишки, падавшие с вершин сосен. Дул сильный, порывистый ветер, и чем сильнее он дул, тем всё чаще падали шишки и тем всё больше разъярялся сеттер. Он свирепо гонялся за шишками, грыз их, мотал головой и отплёвывался. Потом он выбежал за забор дачи в чистое поле, где не было сосен и вообще никаких деревьев и никакие шишки не падали. Он сел среди поля, начал лаять на небо и лаял до рассвета, пока не охрип. По мнению одного поэта - знатока астрономии, он лаял на созвездие Малой Медведицы. Очевидно, он полагал, что все шишки сыплются из этого созвездия. Выражение <собака - друг человека> безнадёжно устарело. У нас нет ещё слова, которое могло бы выразить одновременно самоотверженность, смелость и ум - все те великолепные качества, какими обладает собака. Я точно знаю, что человек, избивающий или мучающий собаку, - отпетый негодяй, даже если собака его за это простила. Не знаю, как вы, а я испытываю величайшую нежность к собакам за их ласковость, за бурные проявления радости и обиды. Невозможно удержаться от смеха, когда видишь, как какой-нибудь Бобик бешено мчится со всех ног, чтобы догнать и облаять самое ненавистное для него изобретение человека - обыкновенное велосипедное колесо. Любите собак. Не давайте их никому в обиду. Они ответят вам троекратной любовью.

http://www.pesiki.com/

 Отправлено: 17.12.07 15:33. Заголовок: Роберт Бернс (перево..

Роберт Бернс (перевод: С. Маршак)

Две собаки (отрывок)

Где в память Койла-короля
Зовётся исстари земля,
В безоблачный июльский день,
Когда собакам лаять лень,
Сошлись однажды в час досуга
Два добрых пса, два верных друга

Один был Цезарь - этот пёс
В усадьбе лорда службу нёс
И шерсть, и уши выдавали,
Что был шотландцем он едва ли,
А привезён издалека,
Из мест, где водится треска.
Он отличался ростом, лаем
От всех собак, что мы встречаем;
Ошейник именной, с замком,
Прохожим говорил о том,
Что Цезарь был весьма почтенным
И просвящённым джентльменом.
Он родовит был, словно лорд.
Но к чёрту спесь! Он не был горд
И целоваться лез со всякой
Лохматой, грязною собакой
Каких немало у шатров
Цыган - бродячих мастеров.
У кузниц, мельниц и лавчонок,
Встречая шустрых собачонок,
Вступал он с ними в разговор,
Мочился с ними на забор.

А пёс другой был сельский колли
Весёлый дома, шумный в поле,
Товарищ пахаря и друг,
И самый преданный из слуг.
Его хозяин - резвый малый,
Чудак, рифмач, затейник шалый
Решил, кто знает почему,
Присвоить колли своему
Прозванье Люат - имя это
Носил какой-то пёс, воспетый
В одной из песен иль баллад
Так много лет тому назад.
Был этот Люат всем по нраву.
В лихом прыжке через канаву
Не уступал любому псу.
Полоской белой на носу
Самой природою отмечен,
Он был доверчив и беспечен.
Черна спина его была,
А грудь, как белый снег, бела.
И пышный хвост, блестящий, чёрный,
Кольцом закручен был задорно.

Как братья жили эти псы.
Они в свободные часы
Мышей, кротов ловили в поле,
Резвились, бегали на воле
И завершив свой долгий путь,
Присаживались отдохнуть
В тени ветвей под косогором
Чтобы развлечься разговором.
А разговор они вели
О людях, о царях земли....

 Отправлено: 17.12.07 15:43. Заголовок: Агния Барто Зубки р..

Агния Барто

Зубки режутся

Пришёл я в гости к Павлику
(Недавно с ним знаком).
У них прибита вешалка
Под самым потолком.

А Павлик тащит лестницу
И говорит: - Ну, лезь!
Напрасно удивляешься:
Пальто своё повесь.

Резиновые ботинки,
Сапожки на меху
Не на полу красуются,
А где-то наверху.

Калоши класть на полочку –
Дотянешься с трудом!
Тут кверху всё подвешено,
Какой-то странный дом!

Зачем тут всё подвешено?
И вдруг влетает в дверь
И лает как помешанный
Смешной лохматый зверь.

Он на меня кидается
И мой башмак грызёт.
А Павлик объясняет мне:
- Тебе ещё везёт!

Пришла к нам в гости бабушка,
Он так меня подвёл:
Он любит юбки длинные,
Как вцепится в подол!

- Пусти, - кричу отчаянно, -
Грызи башмак хозяина,
Не трогай мой башмак!

Но Павлик объясняет мне:
- Башмак – это пустяк!

Боюсь, диван подвешивать
Придётся нам пока!
Ты видишь – зубки режутся
У нашего щенка.

 Отправлено: 17.01.08 13:09. Заголовок: А.П. Чехов - Каштанк..

А.П. Чехов - Каштанка
отрывок
Молодая рыжая собака - помесь такса с дворняжкой - очень похожая мордой на лисицу, бегала взад и вперед по тротуару и беспокойно оглядывалась по сторонам. Изредка она останавливалась и, плача, приподнимая то одну озябшую лапу, то другую, старалась дать себе отчет: как это могло случиться, что она заблудилась?
Она отлично помнила, как она провела день и как в конце концов попала на этот незнакомый тротуар,
День начался с того, что ее хозяин, столяр Лука Александрыч, надел шапку, взял под мышку какую-то деревянную штуку, завернутую в красный платок, и крикнул: - Каштанка, пойдем!
Услыхав свое имя, помесь такса с дворняжкой вышла из-под верстака, где она спала на стружках, сладко потянулась и побежала за хозяином. Заказчики Луки Александрыча жили ужасно далеко, так что, прежде чем дойти до каждого из них, столяр должен был по нескольку раз заходить в трактир и подкрепляться. Каштанка помнила, что по дороге она вела себя крайне неприлично. От радости, что ее взяли гулять, она прыгала, бросалась с лаем на вагоны конножелезки, забегала во дворы и гонялась за собаками. Столяр то и дело терял ее из виду, останавливался и сердито кричал на нее. Раз даже он с выражением алчности на лице забрал в кулак ее лисье ухо, потрепал и проговорил с расстановкой: - Чтоб... ты... из... дох... ла, холера!
Побывав у заказчиков, Лука Александрыч зашел на минутку к сестре, у которой пил и закусывал; от сестры пошел он к знакомому переплетчику, от переплетчика в трактир, из трактира к куму и т.д. Одним словом, когда Каштанка попала на незнакомый тротуар, то уже вечерело и столяр был пьян, как сапожник. Он размахивал руками и, глубоко вздыхая, бормотал:
- Во гресех роди мя мати во утробе моей! Ох, грехи, грехи! Теперь вот мы по улице идем и на фонарики глядим, а как помрем - в гиене огненной гореть будем..
Или же он впадал в добродушный тон, подзывал к себе Каштанку и говорил ей:
- Ты, Каштанка, насекомое существо и больше ничего. Супротив человека ты все равно, что плотник супротив столяра...
Когда он разговаривал с нею таким образом, вдруг загремела музыка. Каштанка оглянулась и увидела, что по улице прямо на нее шел полк солдат. Не вынося музыки, которая расстраивала ей нервы, она заметалась и завыла. К великому ее удивлению, столяр, вместо того чтобы испугаться, завизжать и залаять, широко улыбнулся, вытянулся во фрунт и всей пятерней сделал под козырек. Видя, что хозяин не протестует, Каштанка еще громче завыла и, не помня себя, бросилась через дорогу на другой тротуар.
Когда она опомнилась, музыка уже не играла и полка не было. Она перебежала дорогу к тому месту, где оставила хозяина, но, увы! столяра уже там не было. Она бросилась вперед, потом назад, еще раз перебежала дорогу, но столяр точно сквозь землю провалился... Каштанка стала обнюхивать тротуар, надеясь найти хозяина по запаху его следов, но раньше какой-то негодяй прошел в новых резиновых калошах, и теперь все тонкие запахи мешались с острою каучуковою вонью, так что ничего нельзя было разобрать.
Каштанка бегала взад и вперед и не находила хозяина, а между тем становилось темно. По обе стороны улицы зажглись фонари, и в окнах домов показались огни. Шел крупный пушистый снег и красил в белое мостовую, лошадиные спины, шапки извозчиков, и чем больше темнел воздух, тем белее становились предметы. Мимо Каштанки, заслоняя ей поле зрения и толкая ее ногами, безостановочно взад и вперед проходили незнакомые заказчики. (Все человечество Каштанка делила на две очень неравные части: на хозяев и на заказчиков; между теми и другими была существенная разница: первые имели право бить ее, а вторых она сама имела право хватать за икры.) Заказчики куда-то спешили и не обращали на нее никакого внимания.
Когда стало совсем темно, Каштанкою овладели отчаяние и ужас. Она прижалась к какому-то подъезду и стала горько плакать. Целодневное путешествие с Лукой Александрычем утомило ее, уши и лапы ее озябли, и к тому же еще она была ужасно голодна. За весь день ей приходилось жевать только два раза: покушала у переплетчика немножко клейстеру да в одном из трактиров около прилавка нашла колбасную кожицу - вот и все. Если бы она была человеком, то, наверное, подумала бы:
"Нет, так жить невозможно! Нужно застрелиться!"


продолжение

 Отправлено: 26.01.08 15:11. Заголовок: СОБАКА (стихотворен..

 Отправлено: 03.02.08 15:38. Заголовок: Афоризмы о собаках ..

Афоризмы о собаках

Благодарность -это болезнь собак, не передающаяся человеку.
Антуан Бернхейм

Если бы только люди могли любить как собаки, мир стал бы раем
Джеймс Дуглас

Если вы не любите собак, вы не любите верность; вы не любите тех, кто верен вам, следовательно вы не можете быть верным.
Наполеон Бонапарт

Лучшее, что есть у человека, - это собака.
Туссен Шарле

Нет собаки – заведи друга
Геннадий Малкин

Только человек, у которого есть собака, чувствует себя человеком. Цифры не лгут. Посчитай, сколько людей тебя облаяло и сколько собак.

Купи собаку. Это единственный способ купить любовь за деньги.
Янина Ипохорская

Собака так преданна, что даже не веришь в то, что человек заслуживает такой любви.
Илья Ильф

У собак лишь один недостаток – они верят людям.
Элиан Дж. Финберт

Хорошему человеку бывает стыдно даже перед собакой.
Антон Чехов

Собаки тоже смеются, толко они смеются хвостом
Макс Истман

Чем больше я узнаю людей, тем больше люблю собак.
Мадам де Севинье

Собака есть единственное животное, верность которого непоколебима.
.Бюффон

Если вы подберёте на улице дворовую собаку и накормите её, она никогда вас не укусит. В этом и состоит разница между собакой и человеком.
Марк Твен